Любое произведение искусства следует непременному условию: изображение должно быть сбалансированным. Без его соблюдения, художник рискует опозориться, демонстрируя незнание основ композиции.

К счастью, сбалансированность образа не требует сложных математических вычислений или каких-то эзотерических манипуляций. Баланс картины каждый нормальный человек способен просто ощущать – как чувство равновесия собственного тела или любого предмета. Достаточно, чтобы у человека нормально работал вестибулярный аппарат. Именно поэтому плохо сбалансированный образ вызывает у человека дискомфорт. Возникает ощущение неустойчивости, конфликтности с гравитацией, ненадежности. Для бессмертного творения, надо признать, эпитеты не лучшие.

Воспринимая образ, человек, сам того не сознавая, условно чертит посредине вертикальную линию. Она разделяет картину на две равные части, которые можно мысленно взвешивать, сопоставлять, подобно чашам весов.

В равновесии картины участвуют отдельные детали – их количество, размер, цвет, отдаленность от центра. Сколь разноплановыми бы ни были компоненты образа, они взвешиваются как две половины. Творя, художник следит за всем этим.

А вот в создании физиономических моделей внимательность к композиционному равновесию не актуальна. Оно не требует не то, что сознательного, а даже интуитивного следования данному правилу, ибо оно соблюдается автоматически – в силу свойств самой физиономической модели.

Данное творчество, как известно, предлагает использование физиономического образа как основы. Физиономия здесь выступает не столько образом, сколько полотном, который его содержит. Лицо – это, скорее, картина, в пространстве которой строится все остальное. И, будь там хоть батальная сцена, все ее детали должны выстроиться в единое лицо. Ибо оно – и база, и рамка всему. Как бы экспансивно ни выглядел образ, он должен видеться физиономией.

Физиономический образ, в свою очередь, своей целостностью может смело соревноваться с так называемыми «хорошими фигурами» в гештальтпсихологии. Они, как известно, столь безупречны композиционно, что, даже видя их фрагменты, люди упорно присваивают им свойства целостности. Лицо, хоть и состоит из множества деталей, оказывается настолько целостным, что запросто воспринимается как единая фигура (как, например, круг или квадрат). И даже закрадывается мысль: описывая правила композиции, не поглядывали случайно на лицо, как идеальный образчик?

Получается, что любой образ, выстроенный в пространстве физиономии, автоматически становится композиционно безупречным. И физиономическое моделирование оставляет художнику некоторую беззаботность в данном плане.