| | Коллекция «Драконы и чудовища»
  Существует много интерпретаций драконов. Если их авторы следуют просто научной корректности, то их работа сводится к элементарному принципу Леви-Стросса: хочешь познать суть образа? – вникни в содержание мифа, который этот образ выражает. Тогда драконы интерпретируются как иллюстрации к тем или иным сюжетам. Перед нами разворачивается огромный набор мифов, сказок разных стран и народов. Драконы выражаются через такое количество смыслов, интерпретаций и пониманий, что в них можно утонуть, запутаться. От откровенного символа сатаны, до хранителя стихии. От ненасытного стяжателя старинных денежных знаков до живой модели Вселенной. Поэтому если кто-то углубляется в «драконью семантику» больше, чем просто в обзор мифологии, тут же начинает проецировать «нюансы» своей психики, становясь объектом уже для психоаналитических интерпретаций. А сказочный герой, дерущийся с драконом, может вдруг оказаться в пучинах менструальной крови…
Самый распространенный образ «дьявола» - это извивающийся под конем дракон, проткнутый копьем Георгия. Змей с лапами и крыльями видится по ассоциации со змеем библейским. Фантазия как бы усиливает страх перед существом. Ползающую тварь люди и так боятся. Что будет, если она начнет бегать на своих четырех? А если и летать над головой? Люди просто взяли свой страх и усилили его, наделив существо дополнительными ресурсами. Реальный библейский персонаж – сатана – не имеет к дракону никакого отношения. Змей в данном случае несет символику падения в низший мир. Обреченность на ползание может интерпретироваться как лишение мерности пространства. Змея – атрибут плоского мира. Пространство с меньшей мерностью считается «адским», потому что движение в нем связано с более высокой вероятностью конфликта. У тех, кто летает в небе, шансов столкнуться куда меньше, чем у привязанных к плоскости. В мирах с большей мерностью, чем этот, вообще надо умудриться, чтобы стукнуться с чьим-то лбом.
Образ дракона можно долго «очищать» от негативных и разрушительных смыслов. Надерганные из разных культурных регионов, образы драконов дадут пищу для любых смыслов и интерпретаций. Дракон может оказаться не более чем «проективным материалом», используемым для психоаналитической диагностики. Мы же попробуем разобраться в «драконовской» семантике иным способом. Мы не будем искать общее в змееборческих былинах и фентези МакКефри. Попробуем исходить непосредственно из образа дракона, ибо он сам уже содержит в себе всю информацию.
Первое, на что важно обратить внимание – особый статус физиономии дракона.
Человек привык мнить себя венцом творения. Поэтому все то, что фантазия наделяет сознанием, будет сопровождаться и обязательным атрибутом – лицом. В этом проявляется самый настоящий антропоцентризм. Уж коль «венец творения» считает себя мерилом для всего остального, то немудрена и соответственная «раздача шаблонов». Наделяя свои фантазийные образы разумом и сознанием, человек изображает их с антропоморфными чертами. У них – лица, а не морды. Даже когда животные изображаются как разумные сказочные персонажи, их морды подгоняются под человеческие лица. Морда животного показывает жизненные силы. Лицо человека показывает сознание, силы духовные.
У дракона – отнюдь не лицо, его физиономия ближе к животной морде. Она может быть собирательным физиономическим образом, заключая в себе черты и млекопитающего, и рептилии, и птицы. Вот рыба как явно эволюционно более ранняя физиономическая форма дракону присуща в куда меньшей степени. Хотя китайцы выводят дракона именно из водной стихии («Каждая рыба мечтает вырасти в дракона»).
Дракон являет собой тот единственный случай, когда сознание проявляется не через лицо, избегая антропоморфного пути. Физиономия дракона как бы показывает некий иной путь эволюционного восхождения, в обход человека. Дракон как носитель сознания – это явная альтернатива человеку.
Образ дракона тонет в разнообразии интерпретаций именно в силу его наделенности сознанием. О человеке как носителе сознания тоже говорят взаимоисключающие вещи – от Сына божьего до гнусного разрушителя, превзошедшего зверье. Сознание изменчиво, оно словно обитает в некоей взаимоисключающей среде. К тому же, оно может развиваться, что влечет изменения. Это явление трудно определить одномерными понятиями.
Биологи утверждают, что человеческое сознание существует в состоянии одновременного возбуждения и торможения нервной системы. Животные от подобного «сходят с ума» (это описано этнобиологами как «смещенная активность»). Для человека такое состояние – норма (т.н. «парадоксальная реакция»). Взаимоисключающие состояния словно «выталкивают» человека в иное бытие, разворачивая его сознание как таковое.
Подобные взаимоисключающие признаки можно увидеть и в образе дракона. Рассмотрим их по порядку.
1. АГРЕССИВНАЯ ПРИРОДА ДРАКОНА.
Какие бы классы животных ни присутствовали в образе дракона, это всегда будет хищник. Вряд ли хоть где-то найдется изображение этого существа, напоминающее ягненка или голубя. Мало того, дракон, если не учитывать явно карикатурные изображения, хищник опасный, таящий угрозу.
Форма пасти может напоминать таковую у волка, крокодила, или клюв орла. В распространенных изображениях драконов зубастая пасть – некая шаблонная основа. На ней уже держатся разного рода «украшения» – рога и шипы, сплетенные в кренделя. Часто эти компоненты драконовой физиономии столь искусственно слеплены, что даже видно, у какого зверя автор похитил пасть. Будучи основой агрессивной символики, она занимает центральную часть физиономического образа дракона.
Пасть, вооруженная сплошными клыками, несет угрозу убийства и пожирания.
Агрессивность и хищная природа дракона воспринимаются еще острее в контексте его мощи. Ресурсы этого существа усиливают его опасность. Сильные лапы, когти, крылья, хвост, делают его способным быстро перемещаться в любой среде.
Дракона можно назвать концентратом ощущения опасности и угрозы. В этом образе собран не просто ужасный персонаж, а само пространство ужаса, до самых его границ. Дракон заслуживает статуса архетипического выразителя страха: «Бойтесь, как только сможете».
2. ДРАКОН КАК ТОНКИЙ ЭСТЕТИЧЕСКИЙ ОБРАЗ.
С другой стороны, дракон может быть изумительно красивым. Его образ может завораживать, втягивая наблюдателя в пространство своих форм. Углубляясь в созерцание, человек попадает в ловушку своей эстетической восприимчивости, о которой ранее и не подозревал. Дракон способен самим своим образом раскрыть в наблюдателе чувство прекрасного и тут же загипнотизировать им.
Как бы человек не относился к дракону, он будет еще и восхищаться, любоваться им. Об этом существе можно с полным правом заявить, что оно является одной из самых красивых форм.
В этих двух особенностях дракона и таится механизм «парадоксальной реакции», описанной выше.
Дракон вызывает одновременно сильный страх и сильное эстетическое притяжение.
Это ломает привычные шаблоны восприятия. Одна реакция – немедленно спасаться, убегать; другая – приближаться и втягиваться в восхищение. Подобные дилеммы способны развернуть напряженное пространство для творческих сюжетов. Как тут не разыграться драме сознания?
Человеческое сознание может воспринимать контакт, коммуникацию с драконом как испытание. То, какая сила возобладает, и определит драконову суть: злую или добрую.
Если эстетическая составляющая выступает ловушкой, то хищность дракона – расплатой.
Скажут, что некто был сожран страшной дикой стихией, поддавшись гипнозу ее красоты. Тогда дракон воплощает коварные силы, изощренное пожирательство.
Если же человек обладает силой, адекватной дракону, то в данном образе он может открыть невероятно много позитива. Тогда дракон выступает символом силы, мудрости, красоты.
Один и тот же образ может выворачиваться разными векторами – позитива и негатива – в зависимости от того, совладает с ним человек или нет. Грубо говоря, сильному дракон – союзник и помощник, слабому – угроза и беда.
Образ дракона полезен для тех людей, которые взращивают в себе личную силу.
По крайней мере, тогда дракон будет мерилом их успешности, а не поглотителем их личностей.
Люди могут существовать по разные стороны семантики дракона. Меняя свои смыслы, он уже этим «кусает свой хвост».
Коллекцию драконов, представленную здесь, можно причислить к бесконечным. Столь же бесконечно можно любоваться этими существами. Каждый образ содержит свой определенный текст. Рассматривая каждого дракона по отдельности, мы углубимся в конкретные значения этих образов и эффекты, которые они вызывают у наблюдателя.
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 | |