В 2008 году в Университете Глазго группа ученых под руководством Керолин Блейс провела интересное исследование (см. http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0003022 ). Им не давал покоя наш психолог Альфред Ярбус, который исследовал траектории движений глаз при восприятии лиц. Это он описал знаменитый треугольник «глаза-рот». Шотландцам стало любопытно, насколько универсальна эта модель. Ведь, данные полученные советским ученым, касались европейцев. А что, если представители других рас не вырисовывают глазами треугольники, а смотрят на лица как-то иначе?

Ученые сформировали две группы по 14 человек – представителей Запада и представителей Дальнего Востока (8 китайцев и 6 японцев). Испытуемым демонстрировали лица и ставили задачи, вроде «отыскать знакомых» или «определить расу». Реально же изучались их глазодвигательные реакции, сопровождавшие разглядывание лиц.

Данные оказались интересными. Европейцы еще раз показали треугольник «глаза-рот». А вот японцы и китайцы, как оказалось, разглядывая лицо, останавливали свой взгляд на носу.

Зрительная стратегия европейца вопросов не вызывает. Аналитический разум заставляет глаза активно действовать, выхватывая значимые особенности. А вот причины, заставившие азиатов вперить взгляд в одну точку, объяснялись не особо уверенно. Высказывали предположение, что они таким образом соблюдают свое жесткое табу на глазной контакт. Другое объяснение исходит из того, что японцы и китайцы воспринимают образ целостно, а не бегают глазами по отличительным признакам. Они фиксируют самую зоркую часть сетчатки – центральную ямку – на центре лица. А уже от нее, как самой «выгодной позиции», и занимаются своим «целостным восприятием».

Оба объяснения мне кажутся и интересными, и правильными. Но не полными. Эта тема нуждается в некотором развитии.

Психофизиологи знают: если зрачок неподвижен, значит, нет и восприятия. Если азиаты видят иначе, они должны иначе шевелить зрачками. А они не шевелят. Что это значит?

Созерцание центра, коим оказался нос, чем-то похоже на медитацию на точке, столь любимую и в китайских, и в японских духовных практиках. Когда взгляд зафиксирован на неподвижной точке, начинает действовать периферийное зрение. Оно, с одной стороны, лишено пристальности центра. С дугой же стороны, оно напрямую связано с бессознательным. Изображение, которое воспринимает периферическое зрение, не идет к коре мозга, а направляется прямиком в лимбическую систему – туда где формируются эмоции (вот исследование на эту тему, выложенное на PLOS: http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0008207 ). Иными словами, восприятие боковым зрением – это восприятие трансовое, неискаженное рассудком.

Здесь и проявляется разница между представителями исследуемых рас. При медитации на точке, европеец смотрит именно на эту точку. Он может чуть ли ни из шкуры вылезать, глазея в единый центр и высматривая там чудо. А китаец пытается обездвижить этой точкой свою центральную ямку. А смотрит он периферией. Так открывается видение. В этом – вся разница.

Трансово-медитативное восприятие больше связано с интуицией. Именно его и направляют азиаты на лицо, «прилепив» центральную ямку к носу. Открывая свои интуитивные, бессознательные возможности, они пытаются проникнуть в самую суть лица.

Европейцам кажется, что японцы и китайцы смотрят в нос. Для них восприятие – это оперирование зрительным центром, словно лазерной указкой. Поэтому им и свойственно, разглядывая лицо, рисовать его глазами. Для японца такое оперирование глазами – верх невоспитанности. Здесь проявляется и бесцеремонность, и отказ от трансово-медитативного восприятия одновременно. Белые им кажутся варварами, которые проявляют свою необузданность уже на уровне «поведения глаз».

Дальневосточная манера физиономического восприятия, описанная выше, заставляет пристально посмотреть на аниме. Этот вид мультипликации описывается как одно из самых массовых явлений в современной японской культуре.

Обычно такие вещи проносятся по законам моды и забываются. Японцы же каким-то образом задержались на этом веянии, выращивая из него чуть ли ни национальную культуру. Аниме отличается стилем рисунка, сюжетом и т.д. Все физиономические образы упакованы символическими значениями так, что не уступают «Лицам Чернова» (см. http://fisionomicus.com/article_litsa_chernova_pochemu_oni_ploho_prizhivayutsya.htm ). Одни превращаются в безумных коллекционеров этих фильмов, другие критикуют аниме, усматривая пошлость и примитивность сюжетов, или подражание западным анатомическим шаблонам.

Я полагаю, что проблема аниме находится несколько глубже, чем указывают критики. И уж точно – не в причудах основателя этой мультипликации – Осамы Тедзука.

Аниме – это прямая атака на японскую модель восприятия лица – ту самую, исследованную шотландцами. И эта беда не устраняется, даже если сюжеты мультфильмов будут высокофилософскими и светлыми. Ведь, восприятие лица – это не просто поведенческий шаблон. Он – основа, незаметно несущая на себе национальную культуру.

Давайте обратим внимание на пару особенностей в лицах героев аниме.

Во-первых, у этих лиц нет носов. Иногда – еле заметные намеки на них. Нос – это точка, на которой фиксируется взгляд при восприятии лица. И он отсутствует?

Сбой в восприятии лица однозначен.

Во-вторых, огромные глаза – в пол-физиономии и больше, не оставляют японцу выбора: в них придется смотреть. Иначе придется не смотреть аниме. Жесткое табу на глазной контакт убирается. Японский зритель привыкает смотреть в глаза, «впечатанный» мультфильмом в такой режим восприятия. И чем же это не слом национальной культуры?

В общем, двух особенностей вполне достаточно, чтобы задать совершенно иную модель физиономического восприятия. Притом, она не просто не японская, она – антияпонская, ибо целенаправленно рушит их культурные шаблоны. Я бы на месте японцев держался от аниме подальше.